Немецкий монах Теофил, живший в IX веке, в манускрипте «Записка о разных искусствах» пишет, что василисков добывают так: под землей строят каменный дом с двумя окошечками, такими маленькими, что через них едва что-либо видно. Туда помещают двух старых петухов двенадцати или пятнадцати лет и обильно кормят, пока те не одуреют и не начнут беситься с жиру. Такие петухи вполне способны спариться друг с другом и снести яйца. Затем петухов следует удалить, а для высиживания принести жаб. «Из яиц появляются детеныши, похожие на молодых петушков, у которых через семь дней вырастают драконьи хвосты и которые, если бы дом не был обложен камнями, в одно мгновение зарылись бы в землю. Чтобы этому помешать, мастера имеют круглые большие сосуды из меди с отверстиями со всех сторон и сужающимися горловинами. В них сажают детенышей, закрывают крышкой из меди и зарывают их в землю. В течение шести месяцев питают их мелкой землей, которая проникает через отверстия. После этого открывают отверстия и сосуды ставят над сильным огнем, пока звери внутри не обгорят совсем». После того как останки василисков остынут, их нужно тщательно растереть и примешать к ним третью часть высушенной крови рыжеволосого человека. Полученный порошок следует растворить крепким уксусом, затем нужно взять тонкие листочки красной меди, покрыть этой смесью и положить в огонь. После этого медь должна превратиться в чистое золото.
Все, чего касается саламандра, пропитывается ее ядом – деревья, камни, вода в колодцах. Скот от этого погибает, люди – тяжело болеют. Этот яд, по мнению Плиния, лучше всего нейтрализуют те животные, которые питаются саламандрами, например – свиньи. При отравлении ядом саламандры рекомендуется пить настой из шпанских мушек или съесть мясо обычной ящерицы.
По версии Плиния Старшего, изложенной в «Естественной истории», саламандра появляется во время сильных дождей и исчезает при ясной погоде. Это существо «такое холодное, что прикосновением гасит огонь – точно так же, как лед».
Первое упоминание о саламандре можно обнаружить в трактате Аристотеля «История животных». На Кипре, при плавке медной руды, на несколько дней закладывают в печь камень халкит. Со временем в огне «возникают зверьки, по величине немногим крупнее, чем большие мухи». Эти существа крылаты, они прыгают по языкам пламени, но при попытке вынуть их из огня – погибают. «А что некоторым животным по их прочному составу возможно не сгорать в огне, это с очевидностью показывает саламандра: она, как утверждают, проходя по огню, гасит его». Складывается впечатление, что Аристотель писал о двух разных существах – неких крылатых зверьках и собственно саламандре. Судя по всему, со временем характерные черты этих существ были объединены, и у более поздних авторов мы можем прочесть про саламандру, которая во многом напоминает тех зверьков, что скакали по пламени.
За стремление к карикатурному подражанию обезьяна стала цеховым символом художников и скульпторов – в Средние века творческий люд по статусу был приравнен к ремесленникам, а искусство считалось не чем иным, как имитацией действительности. Этот символ был особо популярен у фламандских художников – они изображали себя в карикатурном виде, как обезьянок в человеческой одежде, пишущих портреты или ваяющих скульптуры.
В традиционной китайской медицине применяют как спиртовую настойку, так и чай из муравьев – их сушат и толкут в порошок, который затем заваривают и пьют. Считается, что муравьиный чай продлевает жизнь, помогает от болей в пояснице и ломоты в костях. Для лечебных отваров и настоек китайцы предпочитают брать крупных черных муравьев – они содержат большое количество целебной муравьиной кислоты.
У славян появление муравьев предвещало счастье и богатство, но их делили по цвету – рыжие были к добру, а черные – к несчастью. Поскольку в каждом муравейнике обитает большое количество насекомых, их многочисленность пытались символически перенести на другие объекты. Например, боснийские девушки накануне Юрьева дня собирали горсть муравьев в ладонь и бросали в сторону своего дома, приговаривая «Муравейник на дом, а сваты в дом!». В Белоруссии рыбаки верили, что удочка, вырезанная из ветки дерева, растущего рядом с муравейником, гарантирует обильный улов. В Польше и Сербии хозяевам желали «столько овец и телушек, сколько в лесу муравьев», а по особым дням приносили к муравейникам остатки с праздничного стола – кости и головы ягнят или телят – в надежде, что домашний скот будет столь же многочисленным.
Во времена античности возник миф о гигантских муравьях, добывающих золото. В трактате «География» Страбон пишет, что узнал о них от древнегреческого путешественника Магасфена. Тот их лично не видел, а вот полководец Неарх, путешествовавший с самим Александром Великим, рассказывал ему о шкурах муравьев, роющих золото, и походили они на шкуры леопардов. Водились эти муравьи в стране дердов, большого индийского племени. О гигантских муравьях, покрытых шерстью, писал Геродот, а Плиний Старший упоминал, что в Индии водятся огромные черные муравьи, добывающие золото из пещер в земле: «У них цвет кошек, величина египетских волков». Муравьи работают в прохладное время, а от летней жары укрываются в норах – именно в это время инды пытаются выкрасть золото. «Растревоженные запахом, муравьи стремительно выбегают и часто растерзывают убегающих, на каких бы ни было пребыстрых верблюдах: так велика стремительность и свирепость при любви к золоту». Плиний также пишет, что рога индийского муравья были доставлены в храм Геркулеса в Эритрах, подкрепляя таким образом достоверность своей истории. Повествование об огромных шерстяных муравьях кочевало из одной рукописи в другую и в более поздних версиях подавалось не как слух, а как истина, обрастало деталями и подробностями. Эту историю можно встретить во многих средневековых бестиариях, в том числе и в знаменитой книге «Приключения сэра Джона Мандевиля», написанной в XIV веке. Английский путешественник в своем повествовании уверенно смешивал небылицы и реальные факты, по его словам, гигантские муравьи жили в холмах, насыпанных из золота, которое они же и добыли. А местные племена отнимали у них драгоценный металл хитростью – пригоняли к холмам табуны лошадей, навьюченных большими пустыми корзинами. Муравьи якобы не могли устоять против своей природы и забирались в эти корзины, как в норы, а затем, повинуясь инстинкту, заполняли их золотом. Через какое-то время индийцы приманивали табун лошадей обратно, получая таким образом несметные богатства.
Особенность же слона такова: когда упадет, не может встать, ибо не имеет суставов в своих коленах. Как же падает он? Когда хочет спать, то, прислонившись к дереву, спит.
В древнем романе «История Александра Великого» описано путешествие Александра Македонского в Азию. Этот источник нельзя считать достоверным, исторические факты в этой книге плотно переплетены с байками и легендами. Но внимание привлекает история о том, как царь решил полететь на небо, чтобы убедиться, есть ли рай на самом деле. Александр приказал поймать двух огромных грифонов и не кормить их два дня. На третий день грифонов привязали к корзине, Александр залез в нее и взял в руки два копья, на острия которых были насажены куски свежего мяса. Царь держал приманку над головами грифонов, и они тянулись за ней, поднимая корзину все выше и выше в небо. Наконец, облака оказались у царя под ногами. Александр почувствовал сильный холод и узрел дивную птицу, которая сказала ему человеческим голосом: «Не зная земного, как ты можешь узнать небесное?» Эта история была популярна в Византии, примерно с XI века она стала известна и на Руси. Так, например, сцена вознесения Александра Македонского на небо изображена на южном фасаде Даниловского собора во Владимире.
