после книги г. Срезневского Мысль об истории русского языка, где принадлежность славянству подобных слов столь ясно указана
Вот наш ответ на вопрос норманистов: почему же ни византийские, ни арабские источники не говорят ясно о Руси ранее 862 года, т. е. ранее т. наз. призвания Варягов? Когда бы византийцы ни заговорили о Руси, призвание князей всегда оказалось бы ранее.
Понятно теперь, почему Русская история начинается собственно со второй половины IX века. Повторяем, наша летописная легенда о призвании князей потому и приурочивает их именно к этому времени, чтобы связать их с появлением народа Русь в византийских хрониках, и вместе объяснить происхождение Русского государства
Впрочем, то же время (от VII до IX века) совпадает и самою скудною эпохою по отношению к византийской историографии.
Мы знаем, что славянские и германские народы нередко являются под одним и тем же именем или под именами, происшедшими от того же корня.
Для нас, повторяю, важно то обстоятельство, что Византийцы, близко, воочию видевшие пред собою в одно и то же время и Варангов, и Русь, нигде их не смешивают и нигде не говорят о их племенном родстве.
Во-первых, византийские источники не смешивают Русь с Варягами, а говорят о них отдельно. Во-вторых, о Руси они упоминают гораздо прежде, нежели о Варягах. В-третьих, что касается до наемных иноземцев на византийской службе, то Варяги составляли отряды сухопутные, а Руссы преимущественно служили во флоте.
Народ сей двинулся с севера с тем, чтобы дойти до втораго Иерусалима, и люд сей устремился с конца земли, неся с собой стрелы и копья.
Если Олег был Норманн, пришедший в Россию с Рюриком, и дружина его состояла из Норманнов, то как же, по свидетельству договора, они клянутся славянскими божествами Перуном и Волосом, а не скандинавским Одином и Тором? Та же клятва повторяется в договорах Игоря и Святослава.
Скандинавским народам было не под силу в IX веке основание такого огромного государства, каково Русское.
