Мерцали звезды уже ярче глаз ее, луна была румяней лика ее, розы свежее и алее губ ее, а руки утратили нежность, что свойственна лепесткам.
звезды меркли по сравнению с блеском глаз ее, луна казалась уродливой по сравнению с белым ликом ее, а цветы в зависти затухали, ведь не могли они превзойти княгиню утонченностью форм.
– Пожалуйста! Нет! Вы убьете его. НЕТ! Не отдам!
Пока рычит отец:
– Ты портишь его так же, как портила прежних. Но в этот раз все будет иначе.