Беги, – рычит он. Мои легкие сжимаются от этого рыка. – Если я тебя поймаю, я тебя трахну.
Если я еще хоть минуту проведу в этом душном бальном зале, я начну стрелять в людей, просто чтобы снять напряжение. В этой комнате полно голов, в которые я был бы не прочь всадить пулю.
– Черт тебя побери, Зейд, – бормочу я вслух. – Я не прощу тебе, если ты умрешь.
Когда ты заставляешь кого-то влюбиться в самую темную версию себя, ты больше не в силах сделать ничего, что могло бы его отпугнуть
Любовь – это загадка, и она обретает новое толкование каждый раз, когда кто-то говорит о ней.
Сделает ли он так, чтобы причинить боль или удовольствие? Чего желает моя тень: навредить мне или любить меня?
То, что ты видишь сейчас, я вижу каждый день. Неважно, как далеко я убегаю, как сильно пытаюсь скрыться от тебя, – ты везде, куда бы я ни пошел. Ты – все, что я вижу. Любить тебя – все равно что оказаться в зеркальной ловушке, мышонок. И я никогда не чувствовал себя так дома, пока не потерялся в тебе.
Любовь – это загадка, и она обретает новое толкование каждый раз, когда кто-то говорит о ней.
Ее розовые сосочки проступают сквозь тонкий материал, и мой рот переполняет желание накрыть один из них и сосать его до тех пор, пока она не начнет подо мной извиваться.
продолжу убивать каждого ненормального, живущего на этой проклятой планете, если это означает, что дети перестанут умирать, а тебе не придется жить в опасности.
