Никто не хотел, чтобы этот вечер заканчивался. Бывшие враги, новые друзья – все так давно перемешалось. Когда вместе проходишь сквозь пекло, невозможно остаться равнодушным. И у каждого щемило сердце от неминуемой разлуки. Непримиримая ненависть была давно забыта, и осталось лишь горькое сожаление, оседавшее на сердце.
Только сейчас Эрин по-настоящему поняла, насколько ему тяжело было все это время. Любой другой человек на его месте бы сдался. Любой другой уже бы бежал. Очерствел бы, стал глух и слеп к чужим страданиям. Понимая, целиком осознавая, что отдыха не будет никогда, а боль станет неизменным спутником… Газарт стоял. Газарт не сдавался.
– Вот каково быть Светлым богом, – печально продолжил Газарт. – Наделять силой для битвы тех, кто верит в тебя… И при этом всегда держать свои руки чистыми. Пусть другие сражаются, валяются в грязи и смерти, а ты, как флаг, придаешь им сил, штандартом застыв в чужих руках. Вечно светлый, вечно чистый. Как подло.
– Ты же понимаешь, Даниэль, такие люди, как мы с тобой, никогда не будут свободны…
И Рид кивнул, больше не задавая вопросов. Он всегда это знал, и глупо мыслить по-другому. А с недавних пор все глупости он отметал сразу. И больше не бежал от собственной ответственности.
– Раньше я мог участвовать, мог принимать самый страшный удар на себя. Держать ответ за свои поступки, а теперь лишен и этого. Даниэль, – он повернулся к Риду. – Но как я могу просить их умирать за меня?
– Ты сам говорил, добро – это не сказки про чистую совесть. Это меч в твоих руках, который залит кровью. Это боль, которая будет точить всегда. И как только она притупится, знай, ты больше не добро. Потому что только ее острый нож в твоем сердце подскажет верный путь, сохранит тебя на дороге Света.
Красные крылья замельтешили, вызывая новый порыв ветра, но Эрин осталась стоять. Ее все меньше трогали чужие силы, когда свои наполняли каждую мышцу. Тело пело в ожидании битвы, для которой было рождено. Отмщение уже не имело над ней власти. Остались лишь цель, борьба и собственный путь.
