Процесс моей учебы был довольно медленным, и причина этого заключалась в том, что учился я на собственных ошибках, а когда ты совершаешь промах, всегда должно пройти время, прежде чем поймешь, что был неправ, и еще больше времени, прежде чем поймешь, в чем именно.
Полученный урок не только лишний раз продемонстрировал мне, что надо не посторонних слушать, а следовать внутреннему голосу, но и научил больше доверять себе. Это помогло мне окончательно отказаться от прежних методов торговли. История в Саратога-Спрингс стала последней азартной игрой в моей карьере, последней ставкой на удачу. После этого случая я совершенно перестал думать о движениях отдельных акций, сосредоточив внимание на общих условиях рынка. Так я вышел на новый уровень мастерства в сложнейшем искусстве спекуляции. Это был долгий и трудный путь.
Большие деньги зарабатываются на глобальных движениях рынка, а не на локальных колебаниях. Процесс моей учебы был довольно медленным, и причина этого заключалась в том, что учился я на собственных ошибках, а когда ты совершаешь промах, всегда должно пройти время, прежде чем поймешь, что был неправ, и еще больше времени, прежде чем поймешь, в чем именно. При этом надо учитывать, что я зарабатывал вполне достаточно для комфортной жизни и был очень молод, а это отнюдь не способствовало быстрому осознанию и исправлению ошибок. Большинство моих выигрышей были по-прежнему обусловлены моим умением читать тикерную ленту, потому что мой метод был достаточно хорошо приспособлен к тем рынкам, на которых мне преимущественно приходилось играть в то время. Даже в Нью-Йорке, несколько освоившись, я уже не проигрывал так часто и так безнадежно, как поначалу. Но и гордиться было нечем, если вспомнить, что я меньше чем за два года трижды полностью разорился. А как я уже говорил, ничто не способствует просвещению так, как разорение. Я повышал ставки не слишком быстро, потому что всегда был стеснен в средствах. Я не хотел лишать себя радостей жизни, которыми наслаждались молодые люди моего возраста и моих вкусов. У меня был свой автомобиль, и я не видел смысла в чем-то себя ограничивать в тех аспектах своей жизни, которые не были связаны с игрой на бирже. Биржа не работала по воскресеньям и праздникам, и меня это вполне устраивало. Каждый раз, когда я находил очередную причину своих неудач или выяснял, как и почему была допущена какая-то ошибка, мой капитал знаний и навыков пополнялся очередным «нельзя». Но ведь не для того же я наращивал свой капитал, чтобы ограничивать себя в расходах! В моей жизни было немало событий – приятных и не очень, – но если сейчас я начну вдаваться в детали, то никогда не закончу. Скажу лишь, что лучше всего мне запомнились те события, которые научили меня чему-то полезному с точки зрения совершенствования моего стиля игры и пополняли запас знаний, касающихся моей игры и меня самого.
Один из самых полезных уроков для спекулянта – отказаться от попыток поймать последнюю, или первую, осьмушку тренда. Эти две осьмушки обходятся игрокам куда дороже других. Если подсчитать суммарные убытки, понесенные спекулянтами на этих двух осьмушках, их хватило бы, чтобы построить бетонное шоссе через весь континент.
Именно это является главной причиной, по которой многие биржевые игроки, даже те, которых никак не отнесешь к простофилям, теряют деньги, несмотря на всю свою проницательность. Дело не в том, что рынок их побеждает. Они проигрывают сами себе, потому что у них есть мозги, но нет усидчивости
Если курс ведет себя не так, как должен был бы, лучше эти акции не трогать. Ведь если не знаешь, что с ними не так, то не угадаешь, в каком направлении будет изменяться ситуация. Нет диагноза, нет и прогноза. Нет прогноза, нет и прибыли.
Когда ситуация не позволяла мне действовать согласно моей системе, я все равно играл, но делал это просто наудачу. Я играл с надеждой на выигрыш, а надо было делать это только тогда, когда твердо знаешь, что не можешь не выиграть
Ситуация была действительно оптимальная – для них. Вялый рынок с мелкими колебаниями котировок – как раз то, что нужно, чтобы заманить клиента, а затем нажиться на нем, когда очередной всплеск цен съест маржу.
