Эрин никак не может выйти из-под влияния своего бывшего парня, харизматичного, но безрассудного Сайласа, на глазах сходящего с ума. Когда он в очередной раз просит вытащить его из реабилитационной клиники. Эрин понимает, что их отношения пора заканчивать. Но потом Сайласа находят мертвым, и мир девушки разваливается на части от обжигающего чувства вины. Неожиданно Эрин узнает о Призраке, новом средстве, позволяющем тем. кто его принимает, общаться с мертвыми. Отчаявшаяся, она соглашается принять участие в экспериментальном спиритическом сеансе, желая примириться с Сайласом. Но у Призрака есть невообразимые побочные эффекты, а посмертие оказывается далеко не таким, каким его привыкли изображать люди. Оно ужасно, и если ты увидел призраков, то они уже никогда не перестанут видеть тебя.
Число заблудших душ, скопившихся в тупике, только росло. Я не могу заставить себя их сосчитать. Наверное, их тридцать, а может, и больше. Тобиас считает, что может вызвать любого духа с другой стороны завесы – смотря, кто платит, – а остальных оставить снаружи, будто кровавой бархатной веревки, нарисованной поперек двери, достаточно, чтобы призраки не вломились на нашу вечеринку. Извините, только по приглашениям. Но они найдут способ. Я в этом уверена.
– Бери мою руку, Сайлас… Говори со мной, – у меня нет новоприобретенного красноречия Тобиаса, зато есть наша с Сайласом связь. В колледже мы забивались в его комнату, слишком много курили и болтали о «Бесконечной шутке» или «Радуге тяготения». Зачитывали свои работы. Сайлас овладевал этим тесным пространством, его слова звенели в задымленном воздухе. Он жил в своем творчестве, существовал в своих работах так, как никогда не удавалось мне. Он звонил глубокой ночью, чтобы зачитать стихотворение, узнать мое мнение, хотя даже не понимал, что было два часа.
Эти моменты казались драгоценными, привилегией услышать что-то новое. Я стала его редактором. Может, это слишком громко сказано… транскриптером? Агентом? Покровителем? Я печатала его стихи и отправляла издателям. Они от всего отказывались. От него. Поэтому я оплатила все сама и издала сборник его работ. Мы договорились, что он вернет мне деньги после того, как все продаст, но в итоге Сайлас раздал большую часть каким-то знакомым из бара. Я не вернула ни пенни, но его работы распространялись, так? Разве не это самое главное? Разве не этого я хотела?
Phellinus ellipsoideus – паразитический гриб, который при высыхании становится таким же жестким, как шкура животного. Аборигены использовали его для переплета книг
На удивление, из всего моего знакомства с этой серией, данная книга оказалась самой лучшей: текст не хотелось проматывать или бросать на пол пути из-за чрезмерной растянутости или ухода в "не ту степь". Однако, свои но здесь тоже имеются. 1. Эту историю лучше всего не читать, а слушать, тогда происходящее не сливается в нсостояние, будто уже не ГГ, а именно ТЫ чего-то не улавливаешь, а то и вовсе бредишь с температурой под 40. 2. По крайней мере для себя, я вывела такую удерживающую базу: не следует воспринимать происходящее как хоррор. Да, даже несмотря на жанр и посылы "в лоб", от этого адекватность поведения людей со стороны, да и финал, если честно, проседает. А вот если принять тот факт, что происходящее это всё плод сборища "возвышенных нитакусь"/их родственников, которые частенько не боятся с проблемой, а закрывают на неё глаза/амбиций махровых сектантских основателей и, в конце концов, силы человеческой психики, которая под влиянием, так сказать, факторов, может и без сомнительных грибов дел наделать — то выходит вполне себе крепкий заменитель какого-нибудь трукрайм подкастх о (нарко/со)-зависимости под влиянием типичнейшего культа.
