Я вообще понял, что самое страшное — это не монстры, совершенно не похожие на людей, а люди, в которых есть что-то от монстров, или монстры, в которых есть что-то от людей
Число «пи» — это отношение длины окружности к её диаметру. Но у окружности нет длины.
— Да ну!
Продавец откинул капюшон. Посмотрел на меня человеческими глазами.
— Потому что круг не имеет начала и конца. Мы можем принять точку на круге за условное начало, но это лишь допущение, на самом деле ни начала, ни конца нет. Потому нет и рационального числа.
– Наше развитие замедлилось. – Джагерд вскинул руки перед собой, что было аналогом пожатия плечами. – Мы строили дороги и города, развивали искусство и науки. Но почему-то все наше развитие стало количественным. Исчезли рывки, исчезли качественные изменения, исчезли прорывы в науке и технике. Было написано много хороших книг, но ни одной великой. Появились новые симфонии, но все они уступали старым. Будто мы разучились создавать сущности. Понимаешь?
Можно всю жизнь питаться только мягкой кашей, – объяснил я. – Но тогда у тебя выпадут зубы, потому что станут ненужными. И желудок разучится что-то другое переваривать. Вот мультики и кино – словно каша для мозгов. Чтобы умнеть, обязательно надо читать.
На самом деле, мы рождаемся и умираем каждую секунду. Каждый разум — лишь крошечная искра, несущаяся из прошлого в будущее. Нас уже нет в прошлом и ещё нет в будущем…
Но Саельм кружит по орбите у самой звезды, в двадцать раз ближе к ней. На таком расстоянии планету бомбардирует жесткое излучение, да еще и магнитное поле у нее куда слабее земного (человеку пришлось бы несладко, Измененные крепче).