Неужели все взрослые сволочи вырастают вот из таких головёнок с белёсыми хохолками и ладошек размером с цветок шиповника? Немыслимо…
мои собственные боль, ярость и беззащитность. Всё могло быть иначе, но они сами сковали мне меч против себя же самих, закалили этот меч и подвесили к моему поясу.
Любят люди бояться, особенно когда проблемы не у них
Любят люди бояться, особенно когда проблемы не у них.
он грохнулся в обморок, когда увидел Оскара, выходящего из зеркала. Господи прости…
Оскар, гадюка могильная, улыбнулся ему во все клыки.
– Тебя очень удобно любить, Дольф. Ты собираешь любовь по крошкам, как золотой песок: боишься дышать над каждой крупинкой, боишься её потерять так, как, наверное, больше ничего не боишься… ты так льстишь этим, неописуемо…
– Судя по тому, что пишут в романах, – говорю, – так бывает всегда.
– В романах пишут ложь – разве ты не знаешь?
– Знаю. Но все верят.
– Дольф, прошу тебя, не дай им всё забыть! Вот о чём я хотела сказать. Гроза или ураган – это страшно, но это выход, когда всё вокруг тихо гниёт!
не связаны. В конце концов, попыткой притушить похоть любовь не оскорбишь
В конце концов, попыткой притушить похоть любовь не оскорбишь.
Я помню время, когда он казался мне запредельно старым, потом моим ровесником. Теперь Оскар кажется мне юным
