Не позволяйте маленьким людям производить большое впечатление. Не растрачивайте свою красоту на зеркала. Не загадывайте желаний, ибо желания лишь заставляют проклинать ту жизнь, какая у вас есть. Никогда не забывайте, что стоите в конце длинной очереди коротких жизней.
— Нет ничего циничного в том, чтобы признать: прошлое превратили в фикцию. Оно сказка, а не факт. Подлинное прошлое стерто. Целые эпохи были добавлены и удалены. Войны возвеличили, а борьбу за правое дело отодвинули на задворки. Злодеев представили героями. Щедрые, подвластные страстям, несовершенные мужчины и женщины лишились недостатков или добродетелей и превратились в идолов — воплощения морали или разврата. Целые общества обрели мотивы, видение и самообладание, коих никогда не существовало. Страдание окрестили «благородной жертвой»! Знаешь, почему история Башни представляет собой такой бардак? Потому что слишком много влиятельных людей сражаются за перо, чтобы написать свою историю на наших трупах. Они знают, что поставлено на карту: бессмертие, суть цивилизации и влияние протяженностью в вечность. Они борются за право морочить головы нашим внукам.
Сенлин понял, что спровоцировал ткачиху, но не мог удержаться от спора, хоть и находился полностью в ее власти.
— Ну, это вряд ли справедливо.
— Согласна. Это несправедливо. Историк начинает с конца, а потом придумывает подходящее начало. Сказки сочиняет.
— Это нелепое обвинение. История — это повествование о ходе времени. И как в любом повествовании, в любой истории в нем есть некоторые детали, которые обязательно замалчиваются, некоторые прячутся под зонтиком поучительных отступлений и аналогий. Но небольшие упущения не извращают сути сюжета. Наоборот, проясняют.
— Ну конечно проясняют! Это потому, что из него удаляют все сбивающие с толку, запутанные и противоречащие части. Он понятный, потому что лживый! И вообще, кто эти благочестивые люди, пишущие историю? Кому они служат? У каждого историка, о котором я когда-либо слышала, есть благодетель, или учитель, или долг перед страной. История — это любовное письмо, адресованное тиранам и написанное кровью побежденных, забытых, изгнанных! — Ее прежняя благопристойность полностью исчезла, и Сенлин мельком увидел в ее пылкости сходство со страстностью сына. В ней тоже было немного его мании
