В символическом мышлении позднего Средневековья легко укладывалась, например, такая мысль Фомы Аквинского: женщина не может повелевать мужчиной, ведь она рождена не из головы Адама, но не должна и подчиняться ему, поскольку рождена не из стопы. А Кристина продолжает ту же мысль в нужном ей ключе: женщина должна стоять рядом с мужчиной, «как подруга, а не как рабыня у его ног»
Но, раз уж твоя благосклонность ко мне не зашла столь далеко, прости мне мое нерадение в служении тебе, Господи, и не прогневайся, поскольку слуга, который меньше получает от своего господина, меньшим обязан и в служении ему
Вернись же теперь к себе, возьмись за ум и не тревожься больше из-за пустяков. Знай же, что все дурное, сказанное о женщинах, в общем, унижает говорящих, а не самих женщин
Каталогизируя, классифицируя и акцентируя женские добродетели и добродетели общечеловеческие, в женщинах проявленные, она не лакирует действительность, не объявляет всех женщин «добрыми», чтобы самой не прослыть лжецом.
Она вложила благородство в семантику слова, не нуждающегося в дополнениях, и указывает тем самым, что все ее героини благородны самим фактом своей принадлежности к женскому полу, не по происхождению, но по добродетели.
И мы, три дамы, которых ты видишь пред собой, суть одно, и друг без друга не можем существовать: то, что первая предлагает, вторая устраивает и претворяет в жизнь, а я, третья, это завершаю и довожу до конца.
Миниатюра изображает идеальную для писательницы церемониальную ситуацию: ты допущена прямо в опочивальню благодетельницы, в обход двора, пусть и чувствительного к душевным и телесным красотам дам, но управляемого мужчинами и ради мужчин.
О чем могли говорить участницы куртуазной сценки из лондонской рукописи? Например, о недопустимости женоненавистнических мотивов в широко известном «Романе о Розе», который всем положено было знать, о войне, с ее неженским лицом, о мире, о том, какими должны быть рыцари, о том, как управлять государством.
