Это двухголосие заинтересовало его. Он даже перечел оба отрывка еще раз. Точно. Странноватая книжица. Любопытно, что за всем этим стоит
Опытный и мудрый алкаш, алкаш с предохранителем. Чтобы не квасить по-черному, не сойти с круга, задал себе трудные границы — только импортное
Не советчик я, но так скажу: все равно женись. Мужику нужны на шее жернова. Баба, дети. Да, тащить тяжело. Но без них улетишь к чертовой матери. Жизнь такая. Закрутит, с ног собьет, унесет – и пропал.
Не советчик я, но так скажу: все равно женись. Мужику нужны на шее жернова. Баба, дети. Да, тащить тяжело. Но без них улетишь к чертовой матери. Жизнь такая. Закрутит, с ног собьет, унесет – и пропал
— Дарья Платоновна. Сделайте большое одолжение, если не затруднит вас. — Артемов держался почтительно и просто. — Товарищ из самого Ленинграда. А время обеденное.
Я Кренделева. Анюта Кренделева!.. Да вы входите. А то сейчас вся улица высунется в окна и будет глазеть.
Что, впрочем, нисколько не расстроило Кренделеву.
— Товарищ! — позвал косоглазый зам почти жалобно.
Зайцев обернулся. Он размахивал полоской бумаги, рачительно оторванной от целого блокнотного листа. С бумагой в Новочеркасске, похоже, тоже было напряженно.
Артемов повернулся и пошел навстречу молча дожидавшемуся его Журову.
Журов — стратег. Не холодная голова, а золотая. Вот точно будущий маршал. Еще увидите.
Прозвучало это странно — будто: «А я нет».
Смотреть на красивое. Думать о хорошем.
