Приятель, я уже полумертвый. Так какая теперь разница, а? Что-то в этой холодной логике пронзило душу Сильверы. Видимо, только у полумертвого может хватить смелости на то, чтобы сражаться с вампирами, потому что живым есть что терять. Он отказался помочь Палатазину, и этот человек, несомненно, пошел на верную смерть. Сильвера вспомнил торжествующий вопль Сисеро: «Мастер жив!» Да, Палатазин — или тот, кто раньше был Палатазином, — теперь уже мертв, и паства Мастера увеличилась. Только полумертвый, только тот, кто осознал предел своей жизни и принял его как факт, может найти в себе силы сопротивляться.
«Теперь мало быть просто полицейским, — желчно подумал Палатазин, направляясь навстречу Гейл Кларк. — Ты должен быть социальным работником, психологом, политиком и угадывателем мыслей в одной упаковке».
Жизнь мучительно коротка, но в этом и состоит ее вызов — сделать все возможное за отпущенный тебе срок, расти, меняться, стареть. И это именно то, на что не способна нежить. В этом даре ей отказано.
