Смельчаку помогли враги. Русские поражали своим плохим снаряжением, отсталыми порядками, невежеством и бахвальством офицеров; они держали себя «спасителями Европы». Австрийцы гнушались этих «варваров»; а их нелепый штаб морил их голодом. Смятение у союзников возросло с приездом обоих императоров. Кутузов настаивал на отступлении, Александр рвался вперед. Наполеон только этого и ждал: он всячески завлекал врага, даже звал царя на свидание как бы из страха, намекая на свое положение. Посланный к нему царем адъютант донес: «Наш успех несомненен. Стоит нам двинуться — и неприятель подастся». 2 декабря союзники оставили свои грозные позиции, чтобы «обойти» врага у Аустерлица. «Они идут в западню! Эта армия — наша!» — воскликнул Наполеон, потирая руки. Он пробил ослабленный обходом центр русских и разрезал их на две части, из которых одна погибла на льду пруда, взломанном бомбами. Бой трех императоров вышел «необыкновенною» битвой, как и желал победитель. Военные историки начинают с него новую эпоху генеральных сражений. Питт умер от его «призрака». Аустерлиц разрушил коалицию, но заронил семя мести в души озлобленных монархов. Он — основа миродержавия «рокового человека» и исходная точка пяти великих кампаний (1805–1809 годы), сопровождавшихся развалинами старины. Сам Наполеон гордился больше всего «солнцем Аустерлица».
