Завели меня в подвал, повсюду трубы, грязь, вонь… Лицо Рощина при пожаре почти не обгорело, на нем гримаса жуткая, рот открыт!
Вася начал глупо оправдываться, дескать, она его недослушала, он успел лишь начать речь, дальше хотел ее поддержать, утешить… Я его выставил из кабинета, а потом уволил.
Катрин – жена Эмиля, он сам умер, клуб теперь принадлежит его вдове.
Вторник, среду и четверг мы туда не заглядывали, в пятницу утром Лоретта привозила еду, заказанную в дорогом ресторане…
О драгоценностях сообщил представитель аукционного дома.
Когда Ксения Романовна попросила контактный телефон, юрист его дал, но предупредил:
– Нет, – уперся Шарль, – Мари честная, она договорилась с месье Жаком, владельцем кафе «Якобинка», собиралась у него посуду мыть.
Мать служила в госпитале Святой Елены, но никогда не отказывалась помочь, если кто-то вдруг решал рожать дома.
Чуть поодаль от нас стояла тетка в очень коротком и узком летнем платье.
задыхалась в Москве. Ужас! Мрак! Садись на диванчик. Удобно
