Дружины радостно шумят, И бросил князь довольный взгляд: Над непреклонной головой Удар спустился роковой. Вадим на землю тихо пал, Не посмотрел, не простонал. Он пал в крови, и пал один — Последний вольный славянин!
Девица! мир твоим костям! — Промолвил тихо Ингелот, — Одна лишь цель богами нам Дана – и каждый к ней придет, И жалок, и безумец тот, Кто ропщет на закон судьбы: К чему? – мы все его рабы!»
Но месть любовь превозмогла. Он долго на земле лежал И странные слова шептал, И только мог понять старик, Что то родной его язык. И наконец страдалец встал. «Не всё ль я вынес? – он сказал, — О, Ингелот! любил ли ты? Взгляни на бледные черты Умершей Леды... посмотри... Скажи... иль нет! не говори... Свершилось! я на месть иду, Я в мире ничего не жду: Здесь я нашел, здесь погубил Всё, что искал, всё, что любил!..»
Один Вадим да Ингелот На сердце будут сохранять Старинной вольности любовь, Что им одним лишь увидать Дано свою отчизну вновь?.. Но что ж?.. быть может, наша весть Не извлечет слезы из глаз, Которые увидят нас, Быть может, праведную месть Судьба обманет в третий раз!..»
Жалели юноши об ней, Проклятья тайные неслись К властителю; ах! не нашлись В их душах чувства прежних дней Когда за отнятую честь Мечом бойца платила месть.
