так они и заводятся, сперва в саду, потом в доме, а потом уже опомниться не успеешь, как его сапоги воняют под твоей кроватью.
Мужчина, который снимает все, кроме подштанников, априори подозрителен,
И Кайден оскалился во все зубы. То прошлое, в котором он совал Гевина в бочку, где бродило конское дерьмо, он был готов вспоминать с немалым наслаждением.
любовь – это такая сказка, которая позволяет мужчине получить власть над женщиной.
Мужчина в саду, дорогая моя, чтоб ты знала, это всегда более чем серьезно… так они и заводятся, сперва в саду, потом в доме, а потом уже опомниться не успеешь, как его сапоги воняют под твоей кроватью.
Мужчина в саду, дорогая моя, чтоб ты знала, это всегда более чем серьезно… так они и заводятся, сперва в саду, потом в доме, а потом уже опомниться не успеешь, как его сапоги воняют под твоей кроватью.
Отец скончался в собственном замке. И похороны его были пышны, а имя определенно вошло в историю. В историю много чего входит ненужного.
Вот пусть сына моего и наставляет, а я уже взрослый, – его ладонь легла на живот Катарины.
– А если дочь?
– Думаешь, дочери в наставлениях не нуждаются? – тепло, исходившее от рук Кайдена, проникло и сквозь мех. – Еще как… а когда ей исполнится пять, я снова спущусь к реке и добуду самые красивые клинки, которые только можно представить.
– Девочке? – не то чтобы Катарина возражала. Просто…
– В рукоять вставим розовые алмазы, – успокоил Кайден. – Змей обещал.
ничего, в Шотландии, конечно, климат погановатый, зато никаких таких дворцов, чтобы королевских и свиты. И вообще любого, кто надоедает, сожрать можно. Потому, верно, народ там такой понимающий и ненадоедливый.
Левый глаз короля дернулся. Но сказать он ничего не сказал.
