Если бы это было анатомически возможно, я бы сказала, что у меня случился вывих сердца.
Наконец-то мое сердце и сердце вселенной бьются в такт. Наконец-то моя душа вновь улыбается. Пора вставать и встречать чудесное утро. Я выглядываю в окно и смотрю на мир новыми глазами. Я — часть этого мира
В супружестве он позволял мне быть самой собой, а не женой с потенциалом для совершенствования
Преподаватель рассказал нам также, что грибы располагаются ближе к царству животных и тем самым ближе к виду Homo sapiens, чем к царству растений! Именно поэтому из грибов получают такие важные для людей медицинские препараты, как пенициллин и лекарства для лечения рака.
Самый крупный в мире организм — грибница опёнка темного, Armillaria ostoyae, обнаруженная на востоке штата Орегон в США.
Если бы мне сказали, что моим спасательным кругом станут грибы, что они помогут мне встать на ноги и выведут меня к жизни, я бы не поверила. Какое отношение грибы имеют к скорби?
Но именно на поросшей мхом земле лесных просторов я буквально наткнулась на то, что искала. Моя экспедиция по миру грибов стала вместе с тем и экспедицией по моему внутреннему миру, моей via interna [1]. Внешнее путешествие было долгим, а внутреннее к тому же полным преград и неожиданностей. К выходу из мрака скорби меня раз за разом подталкивали открытия, сделанные в царстве грибов, — в этом я не сомневаюсь. Они унимали боль и прокладывали мне дорогу к свету. Благодаря им я училась по-новому смотреть на вещи и шаг за шагом двигалась к новому началу. Как сильно помогли мне грибы в тяжелый час и насколько взаимосвязанными оказались две не связанные на первый взгляд темы, я поняла гораздо позже. И книга как раз об этом.
С того момента мое ви΄дение книги кардинально изменилось, наиболее интересным теперь представлялось рассказать о взаимосвязи между открытием мира грибов и скитаниями по пустыне скорби. Поэтому теперь книга повествует о двух параллельных путешествиях: внешнем — по царству грибов, и внутреннем — по юдоли печали.
меня прежней осталась бледная, пепельно-серая бестолковая копия. Я уже начала задумываться, не сходить ли проверить глаза. Стал подводить слух. Почти полностью пропало обоняние, вся еда имела вкус картона. Будто моя сенсорная система вышла из строя. Раньше я могла закрыть глаза и сразу уснуть, а теперь считала бессонные часы в ночной темноте. В голове роились беспорядочно сменявшие друг друга мысли и образы. Я не могла ни на чем сосредоточиться. Я скучала по себе прежней. Стопки непрочитанных газет и журналов, на которые были подписаны мы с Эйольфом, росли. Не раз я застывала перед входной дверью, не в состоянии сообразить, какой нужен ключ. На то, чтобы справиться с работой, уходила масса времени. Практические же дела стали почти невыполнимыми. Я не понимала, куда девается время. Оно просто утекало сквозь пальцы. Так, значит, живется тем, кому вечно не хватает времени, чтобы закончить дела в срок? Теперь медлительные нытики, опаздывающие везде и всюду, будили во мне сострадание. Я забывала о договоренностях, отмеченных в календаре. Я мало ела. Общение с людьми быстро утомляло меня. Мне дарили книги, задуманные как помощь скорбящим, но слова, не успевая выстраиваться в предложения, принимались плясать перед глазами. Я всегда любила читать, а теперь не могла запомнить и строчки из прочитанного. Я всегда любила музыку, а теперь не могла слушать наши любимые пластинки — при первых же звуках в горле вставал огромный ком. Скорбь требует силы, которую не разовьешь в спортивном зале.
Меня, приезжую, официальные антиалкогольные меры в Норвегии повергли в шок. Здесь недопустима мысль о том, что алкоголь может быть доступен всем, независимо от возраста и времени суток. Иначе их миролюбивая нация впадет в буйство. Я выросла в стране, где культура употребления спиртных напитков диаметрально противоположна норвежской, и знаю, что подобные представления основываются на культурных предрассудках и привычных стереотипах.
Винный эксперт Ингвиль Теннфьорд пишет, что вращать вино — это как увеличивать громкость музыкальной записи.
