Но знаете, что бывает, когда ваше сердце превращается в растаявшее масло?
Закупорка артерий.
Вот, что сделал со мной Лэндон, – закупорил мои чертовы артерии.
Возможно, Моника была права. Может, люди действительно не способны меняться к лучшему и я навсегда останусь сломанным и изуродованным шрамами – и внутри, и снаружи.
Это было куда более интимно, чем все, что мы делали раньше. Поцелуи в лоб официально стали любимой вещью, которую он мне открыл.
. Поздравляю тебя с еще одним оборотом вокруг солнца
– Хорошо. В первый раз, когда я делал девушке кунилингус, я вел себя как оголодавший дикарь, чавкал и устроил там чертов пир, а когда я спросил, понравилось ли ей, она ответила: «Э-э, знаешь, ты слегка промахнулся».
– О, черт возьми… – моя челюсть едва не пробила пол. – Ты вылизал ее задницу?!
Каждому,
кто когда-либо чувствовал себя одиноким:
положите руку на свое сердце.
Чувствуете?
Оно все еще бьется.
Это – для вас.
– Мне очень плохо. Это слишком для тебя.
– Когда речь идет о тебе, для меня не существует «слишком». Я люблю твои радости и твои печали. Я люблю твой свет и твою тьму. Я люблю тебя. Каждую главу, каждую страницу, каждую правку, каждый твой черновик.
Дом – это не крыша над головой. Это ощущение тепла.
То, что она ломалась, не делало ее слабой. Иногда самое сильное, что может сделать человек, – разбиться на части. Чтобы стать настолько уязвимым, требуется настоящая сила.
– Почему ты всегда так делаешь? – спросил я. – Почему ты всегда говоришь «я люблю тебя» дважды?
Она улыбнулась.
– Один раз – для твоего сердца. Второй – чтобы эти слова навсегда в нем отпечатались.
