Вместо путешествия на море Томе предстоит летняя практика с мытьем самолетов и разбором старых ангаров. А тут еще подруга просит помочь с соблазнением Эдика Исаева — пилота-третьекурсника! Но сам Эдик, кажется, заинтересован совсем в другой девушке… Томе предстоит нелегкий выбор. А еще эта практика изменит судьбы многих, ведь лето — это маленькая жизнь.
– Эд… – только и успела пробормотать она, как Исаев одним движением притянул ее к себе и поцеловал. И совсем не так, как она думала поцеловал! Он ведь был таким милым и безопасным все это время, не приближался и играл в расстояние и невинную дружбу… Но поцелуй быстро расставил все по местам, ведь Исаев совсем не нежничал, он целовал жадно и нагло, так, что у Томы мгновенно закружилась голова и ослабли руки, которыми хорошо бы наглеца оттолкнуть.
Но, возможно, дело было в том, что с Томой такое случилось впервые. Не в смысле поцелуя, вокруг нее всегда находилось достаточно сначала мальчишек, потом парней – спортивная среда, она такая. Но ни разу Тому не целовали так ярко, так страстно и так нагло. Так хорошо. Тома не заметила, как оказалась у Эдика на коленях и как изменился их поцелуй – теперь она сама проявляла инициативу, а Исаев позволял ей это делать, руками сжимая ее талию. Его прикосновения оставляли на коже огненные следы.
Тома очнулась, только поняв, что все идет куда-то не туда, и свидетельство этого самого «не туда» красноречиво упирается ей… тоже не туда. И так быстро все произошло, что не нашлось места ни для одной лишней мысли.
– Эдик, Эд! – Кое-как она смогла отодвинуться от парня хоть немного. И едва сразу не нырнула обратно в этот сладкий омут, ведь Эдик опять смотрел на нее… как и до этого он на нее смотрел! Тома и раньше от этого взгляда терялась, а теперь он рождал в душе так много эмоций, и таких горько-сладких, что она на мгновение забыла, что хотела сказать. Какая разница, зачем слова? Ведь есть этот момент.
Ушлый Исаев этим замешательством едва не воспользовался, потянувшись к ней снова, но Тома уперлась руками в его грудь, а потом кое-как вернулась на соседнее кресло. Сделать это оказалось не так-то просто из-за тесноты и количества оборудования вокруг, еще и штурвалы здорово мешали перемещениям… Просто удивительно! На колени она к Эдику залетела безо всяких трудностей. Фантастика какая-то!
Тома прижала ладони к горящим щекам и пыталась восстановить дыхание.
Исаев напряженно молчал, она буквально каждой своей клеточкой чувствовала, что он на взводе. В кабине самолета стало как-то ужасно жарко и душно. Невыносимо хотелось на улицу, но рядом с пожаркой еще мелькал яркий фонарный след – их до сих пор разыскивали.
– Просто поговори со своей подругой, – сказал наконец Эдик, глядя перед собой. Его голос звучал непривычно – с хрипотцой, отрывисто.
