За свою жизнь Гендель написал тридцать две оратории. Точнее – тридцать одну и «Мессию». Это сочинение с особым статусом. Даже на надгробном памятнике Генделя в Вестминстерском аббатстве, где композитор изображен с нотными страницами и пером в руках, вырезан нотный фрагмент из этого сочинения (правда, скульптор пропустил в его названии одно «s» и ошибся в дате рождения композитора).
Статус Генделя в Англии можно сравнить с культом. Причина этого не только в огромном совокупном вкладе Генделя в музыку Великобритании, но особенно в том, что он создал для своей второй родины новую, чисто английскую традицию – светскую библейскую ораторию.
Оратория «Мессия» – самое главное сочинение Генделя, сам композитор придавал ей особое значение. Она написана в 1741 году специально для благотворительных концертов в Дублине.
Как Бетховен из четырех нот создал всем понятную формулу судьбы, так Гендель из четырех нот и одного слова «аллилуйя» создал музыкальный символ триумфа, причем не только земного, но и небесного.
Правда, к началу XIX века интерес к «Временам года» угас совсем – Вивальди не вписался в парадигму романтизма. В большинстве европейских музыкальных словарей его имя даже не упоминалось, как будто такого композитора не было вовсе.
В «Осени» Вивальди рисует крестьянский праздник урожая с возлияниями и танцами. Музыка здесь выдержана в жанре добродушной карикатуры. В первой части изображается, как щедро льется вино по чашам, и как резко заносит на ходу опьяневшего крестьянина. В результате он падает и засыпает на месте. Его блаженный сон на свежем осеннем воздухе – содержание маленькой и тихой второй части (в нотах так и написано: «пьяница спит»). А в третьей Вивальди разворачивает картинку охоты на оленя. Гарцующие всадники, своры собак и смерть оленя – типичный сюжет для старинного гобелена с той разницей, что все это изображается в звуках.
Для того, чтобы сыграть любой концерт из «Времен года», достаточно шести или даже пяти человек: три скрипки, альт, виолончель и какой-нибудь бас (например, клавесин). Можно себе представить, как веселились музыканты, исполняя в дружеской компании этот музыкальный квест, и, следуя указаниям автора в нотах, входили в образ и изображали то соловья, то пастушьего пса, то ветер, то дождь, то стук зубов продрогшего путника, то нетвердую походку подвыпившего крестьянина.
Интересно, что все эти путеводные пометки в тексте видны не тем, кто слушает «Времена года» (нам полагается просто прочитать сонет), а тем, кто играет, то есть смотрит в ноты. Получается, что Вивальди старался не для нас, слушателей, а для них – исполнителей. Причем, похоже, не только для того, чтобы они играли как можно выразительнее, но и для развлечения самих играющих.
Посвящая свои концерты чешскому графу Венцелю фон Морзину, Вивальди пояснил, что он «обновил музыку и дополнил ее» сонетами «с очень подробным разъяснением всего, что в ней изображается». Кто был автором стихов – Вивальди не уточнил. Скорее всего, он сочинил их сам, иначе трудно объяснить такое точное совпадение музыки и текста сонетов.
Во-первых, он связал музыку с конкретными картинками окружающего мира и дал название каждому концерту. Получилось что-то вроде музыкальных иллюстраций – то, что позже назвали «программной музыкой». Во-вторых, он впервые связал четыре концерта в единую историю (годовой природный цикл). В-третьих, он использовал в музыке много забавных изобретений – звуковых подражаний живой природе. Тут и тонко скопированное пение птиц, и лай собаки, и капли дождя с раскатами грома, и многое другое – целая коллекция. Причем все эти эффекты Вивальди виртуозно извлекает из скромного струнного ансамбля. Важно, что за всеми этими изобретениями ума и фантазии не теряется самое главное: Вивальди написал очень хорошую музыку, слушать ее – настоящее наслаждение.
