– Ну, не всех… то есть не всех под домом… некоторых выбросил в реку… да, в реку… я уже говорил. Но я обо всем позабочусь. Я буду своим судьей, присяжными и палачом… Сам разберусь… Я уже решил[2].
Голова Гейси упала на грудь, веки сомкнулись. Он спал.
Росси любил вечеринки. Обожал, когда я устраивал их у себя дома. Я всегда покупал травку и выпивку – много выпивки. Все там бегали полуголые. Много полуголых парней. Некоторые изображали стриптизерш… был один… с такой странной фамилией… пишется Ш-и-к. Он изображал девчонок, танцевал в баре. Я точно не знаю… Все как в тумане. Я не все помню, мы много пили… пили и курили травку. Я пошел прилечь, а когда проснулся, этот Шик лежал на полу… в той комнате, где красный ковер. Лежал на этом ковре. Он был го
нировали отвезти его на мост на I-55
Ненавижу гребаных педиков. Больше всех на свете их терпеть не могу. Вам ясно? Я ведь тебе уже говорил, Сэм. Ты уже знаешь. Просто у меня свободные взгляды на секс. Либеральные. Наверное, меня можно считать бисексуалом. Пожалуй, так.
Это же игра, вы понимаете, просто игра! Хотите узнать о ней? Хотите? Вам интересно?
Хотя нет, бывали и постарше. Я всех и не помню. Около тридцати… Точно не скажу.
– Тридцать человек? – охнул Амиранте. Ему казалось, что он может лишиться чувств. Он с трудом дышал. Не знал, что думать и что делать.
– Нет! Тридцатилетние… но да, их около тридцати. Примерно так. Я бы сказал, по меньшей мере тридцать.
Гейси сделал паузу.
– Я их похоронил. Закопал их всех. Хотя нет, тут тоже поправочка. У меня закончилось место, и некоторых я выкинул в реку. В чертову Дес-Плейнс-ривер. В воду.
Я убивал людей, – последовал ответ. – Гребаных проститутов. Ворюг и мошенников. Никогда за всю свою жизнь я никого не принуждал к сексу. Ни единого раза! Это было за деньги… в большинстве случаев. Деньги… Этим жадным сволочам только они и нужны…
Полицейские сразу же приехали и нашли в машине не только ключи, но также чековую книжку, куртку и кошелек Бутковича с сорока долларами внутри.
на участие в местной политике: постоянно старался быть на виду, много рассуждал о своих знакомствах в высших сферах, как будто надеясь, что часть их славы перейдет и к нему. Тем не менее он был человеком приятным, пускай и немного хвастливым. Джон всегда был готов прийти на помощь – неважно, надо было позаботиться об установке нового дорожного фонаря или о состоянии газонов на какой-нибудь улице. Ему не было равных в организации благотворительных мероприятий: он очень быстро распространял билеты и созывал гостей, приводя с собой минимум десятерых человек. Правда, те обычно оказывались неловкими
– Слушайте, да я и так вам все рассказал. Я весь вечер был в госпитале Нортуэст – можете проверить, меня там все видели. У них лежал мой дядя, а моя тетка дежурила возле него. Этой ночью он умер – это тоже проверьте! Черт подери, должны же вы иметь хоть какое-то уважение к покойным!
Это говорил человек, державший на чердаке своего дома труп подрост
