ta muallif kitobidan iqtiboslar  Цирк на Цветном

Юрий Никулин

Когда обезьяна рассмеялась, увидев себя в зеркале, – родился человек

Станислав Ежи Лец

Почему люди смеялись? Думаю, прежде всего потому, что я давал им возможность почувствовать свое превосходство надо мной. Поэтому мои неожиданные вопросы, ответы, действия и выглядели смешными. Окружающие понимали, что сами они на подобное никогда не пошли бы. Рассказывая анекдоты, разыгрывая знакомых, я, как правило, сохранял невозмутимый вид, отчего юмор становился острее, лучше доходил.

И он, клоун, должен падать, или, как говорим мы в цирке, делать каскады…

Клоун должен белить свое лицо, чтобы его могущественные противники не заметили, как он бледнеет.

Станислав Ежи Лец

А Карандаш мрачно заметил:

– Вы играете клоунов, а нужно ими быть.

Смех всегда заразителен, если он только настоящий смех, а не подделка.

Для начала он рассказал мне анекдот:

На экзамене профессор спрашивает нерадивого студента:

– Вы знаете, что такое экзамен?

– Экзамен – это беседа двух умных людей, – отвечает студент.

– А если один из них идиот? – интересуется профессор.

Студент спокойно говорит:

– Тогда второй не получит стипендии.

– Пусть Юра рискнет, – настаивал он. – В цирке экспериментировать можно. Работы – непочатый край. Если он найдет себя – выдвинется. А в театре? Там слишком много традиций, все известно, полная зависимость от режиссера. В цирке многое определяет сам артист.

То есть манеж – это такой волшебный пятачок. Планета, на которой мы живем. Мы с братом не зря назвали нашу программу «Планета тринадцать» – мы инопланетяне, которые всю жизнь отдают этому искусству, ничего, по сути, не требуя взамен, кроме аплодисментов и эмоций, которые приносят нам зрители.

Неважно, где ты – в Перми или в Японии. Ты в цирке, а значит, дома.