Ульрих Херберт рассматривает историю Германии в XX веке с двух точек зрения, которые, казалось бы, противоречат друг другу. С одной стороны, на страницах этой фундаментальной монографии перед нами пройдут великие войны и политические потрясения. Германия — земля, в которой зародились радикальные идеологии — и левая, и правая; и это единственная земля, в которой обе они обрели государственную форму и наложили, каждая по-своему, определяющий отпечаток и на первую, и на вторую половину века. С другой стороны, автор описывает становление современного индустриального общества — становление, которое привело к десятилетиям противостояний по поводу социального и политического устройства между различными политическими системами. Войны и самый долгий в европейской истории мирный период, правый и левый террор, утопия и политика, капитализм и социальное государство, тоталитаризм и демократическое общество, конфликт полов и поколений, культура и образ жизни, европейская интеграция и глобализация — эта книга о том, как все эти противоречивые события, процессы и явления были структурированы и связаны друг с другом в истории Германии на протяжении ХХ столетия. Ульрих Херберт — историк, почетный профессор Фрайбургского университета.
В период между 1965 и 1970 годами около 48 процентов рабочей силы в ФРГ было занято в промышленности и ремеслах; это больше, чем когда-либо прежде или после. Однако за тот же период значительно увеличилось и число людей, занятых в сфере услуг: 41 процент в 1965 году, 47 процентов десять лет спустя. Однако в то время сильное преобладание промышленности уже было особенностью в международном сравнении, поскольку тенденция перехода к услугам началась раньше в других промышленно развитых странах.
и постоянный огонь пропаганды нарастающим безразличием к политике и уходом в ограниченное личное пространство. В то же время большинство граждан были вынуждены приспосабливаться к стандартным условиям жизни, которые давали мало возможностей для принятия индивидуальных решений. С другой стороны, условия жизни не были настолько плохи, чтобы вынуждать к открытому восстанию, как, например, в Польше. Поэтому люди в этой неизбежной для них ситуации старались устроиться как можно лучше: в общественной сфере — столько конформизма, сколько понадобится, а в остальном — столько личной частной жизни, сколько получится. Ведь жизнь в ГДР определялась прежде всего отсутствием перспективы перемен, безнадежностью, на которую люди отвечали оппортунизмом, сарказмом или апатией, в зависимости от темперамента.
Пока существовал закрытый рынок СЭВ, такая продукция определенно пользовалась спросом в Восточном блоке. Но к тому времени, когда ГДР начала производство микросхем, большинство стран СЭВ уже давно перешли на более современную западную продукцию, против которой у быстро устаревающей микроэлектронной продукции из ГДР не было никаких шансов [50].