Цитаты из книги автора Наталья Илишкина Улан Далай

– Вот еще масло растительное. И плитка калмыцкого чая.

– Да мы теперь богачи! – воскликнула Булгун и тут же прикрыла рукой рот. – Нет, я не то хотела сказать… Мы теперь… Как теперь про такое говорить нужно, братец?

– Теперь про такое нужно молчать, сестрица.

Зачем людям эти уродливые тесные железные кибитки, что пахнут как, должно быть, пахнет из нижнего мира

Славословим мы всегда искренне! Хвальба одевает в броню, защищает от гибели, ведет к победе.
– Ругать следует только врагов, брань разрушает защиту, – поддержал отец Чагдара. – А вот иногородние этого не понимают, бранятся между собой по всякому поводу. И калмыки эту моду переняли. Теперь это называется критика.

ущества в этом мире живут в неведении, они сами призывают и рай, и ад. Если мы смотрим на мир через призму негативных эмоций, то он кажется адом. Если мы настроены на любовь, тогда этот мир – рай

Торжествуешь над врагом – отдаешь ему силу. Живой или мертвый, он заберет ее себе. Оттого Джангр был всегда милостив к поверженным.

вы вроде неглупы, так сличайте то, что читаете в прессе, с тем, что видите вокруг. И делайте свои выводы. Для этого голова мыслящему человеку и дана.

Стыд страшнее смерти, говорил отец. Очень Баатру отца недостает

Он видел метнувшихся к Дордже конвойных, высунувшегося из окошка паровоза тонкошеего, щуплого машиниста, ужас на его безусом лице, обернувшегося, обмершего, но так и не отпустившего ведер с кипятком Очира – пар окутывал его плечи, – видел, как спрыгнул вниз Чагдар и побежал, путаясь в длиннополой шинели.

Он видел метнувшихся к Дордже конвойных, высунувшегося из окошка паровоза тонкошеего, щуплого машиниста, ужас на его безусом лице, обернувшегося, обмершего, но так и не отпустившего ведер с кипятком Очира – пар окутывал его плечи, – видел, как спрыгнул вниз Чагдар и побежал, путаясь в длиннополой шинели.

Если встаешь на путь мести, приготовь две могилы: для врага и для себя, – произнес он тихо, но твердо.