Сам человек, как шахматная доска. Внутри него нередки войны, которые он иногда начинает сам.
Если две души однажды стали одной, они всегда будут вместе, даже в разлуке, даже в очень долгой разлуке, даже после всего…»
Я боюсь остаться без тебя… Не просто один, а без тебя, понимаешь?
Когда сходишь с ума, открывается некая суть того, что больше всего беспокоит душу, цвета меняются, и начинаешь видеть всё иначе, чаще – как есть
Вместе с руками и ногами психиатр сделал попытку развязать мне язык.
Совершенное хладнокровие – это, всё-таки, благо.
Я коснулся её волос, мягких, как шёлк, и, любуясь их цветом и блеском, не смог сдержаться… Я ласкал её нежные щёки и шею, а она мягко избегала моей руки и ёжилась от этого… водил пальцами по её спине… забылся, повторяя контуры её тела… Она тоже забылась, попав во власть удовольствия… в мою власть… Словно её подхватил нежный ветер и нёс сквозь лёгкие облака… Я задышал чаще и, гладя её ноги, лёг к ней
Она опустила ресницы и зарыдала… Я крепко обнял её и начал успокаивать. Да, она вновь сильно переживала потерю очередного своего ухажёра, хотя в этот раз ей было скорее больше как человека жаль его… Гладя её волосы, я ощущал внутри нарастающую боль, резь, будто что-то ковыряло только что затянувшуюся рану, нанося частые царапины, сначала поверхностные, потом глубокие…
я думал о том, что каждая такая вещь особенна и неповторима, как каждое убийство, что она имеет связь с ним… Я думал об этом, и это действовало на меня как наркотик…
Бодрствовали одни чувства… Мне всегда становилось так страшно… когда я оставался с ними наедине…
