Один из советов Зелле, как мне раскрыть собственную чувственность, заключался в том, чтобы я пыталась ласкать себя саму по ночам. Я попробовала – но у меня ничего не получилось, и в конце концов я оставила попытки, утомленная и смущенная. Но теперь я только изгибаюсь под прикосновениями Майны, все сильнее прижимаясь к ней. Ее пальцы двигаются быстрее, кровь в моих венах поет от наслаждения, которое все растет, и растет, и растет, и… – Леи, – выдыхает она, слегка отстраняясь. – Я… От входа слышатся шаги, и она резко умолкает.
Я прерывисто вздыхаю. Но прежде, чем я успеваю произнести хоть слово, Майна вмиг преодолевает расстояние между нами и молча, глядя мне в глаза, развязывает оби, удерживающий одежду на талии. Я отползаю к дальней стенке ванны, расплескивая воду. – Что… что ты делаешь? – У меня есть несколько секретов, которые я не вправе тебе раскрыть, – тихо и властно перебивает она. – Но это не значит, что я не хочу отдать тебе себя саму целиком. В этом ты мне можешь полностью довериться, Леи. Я никогда тебя не предам. – Она кладет руку себе на сердце. А потом одним движением стряхивает с плеч кимоно, и оно падает на пол к ее ногам. Тело Майны так отличается от тел других девушек! Безмятежная богатая жизнь сделала очертания их фигур мягкими и плавными, а ее тело – сплошные мускулы. Она очень сильная. Прекрасная и опасная. Сердце бешено колотится, взгляд скользит по линиям ее стройной шеи, по очертаниям широких плеч, по округлой груди. Ее соски цвета сливового вина, круглые и твердые. Треугольник кожи между ногами идеально гладок. Я ощущаю знакомый прилив жара внизу живота, живое тепло. Медленно, невероятно медленно Майна перекидывает ногу через бортик ванны – и ступает внутрь. Вода короткой волной выплескивается на дощатый пол, когда Майна садится в ванну напротив меня. Мой пульс бешено ускоряется. – Мы не можем, – выговариваю я. – Только не здесь. Нас могут увидеть… – Никто не увидит. Все спят, – кончиками пальцев она гладит меня по щеке. – Не волнуйся, здесь столько пара, сквозь него ничего не разглядишь. К тому же мы услышим, если кто-то войдет. – Она склоняет ко мне голову, я чувствую на лице ее легкое дыхание. – Я больше не вынесу, если ты не дашь мне к себе прикоснуться, Леи. Этой ночью… я ведь могла тебя потерять. Больше я такого не допущу. Наши взгляды встречаются, ее руки гладят мои спутанные мокрые волосы. А потом в моем мире остается только она: ее присутствие, ближе, чем биение собственного сердца, невероятный блеск ее темных глаз, похожих на полное звезд ночное небо, простирающееся до горизонта. Наши губы соприкасаются, и мы целуемся. На этот раз глубоко и медленно, яростно и страстно. Наши тела изгибаются под водой, прижимаясь друг к другу, я чувствую ее упругую грудь, прижавшуюся к моей груди. Я часто дышу, наполняясь восторгом от ее близости, от прикосновений ее рук к моим волосам, от касаний ее языка, танцующего вместе с моим. Каждый дюйм моего тела наполняется жизнью, ярким желанием и солнечным светом. Она разрывает поцелуй и приникает губами к моей шее, и у меня вырывается невольный стон. Я стискиваю ее так сильно, что боюсь сломать – или сама сломаться. Ее сильное тело прижимает меня к стенке ванны, одна рука ласкает мои соски, а другая – и тут у меня вырывается блаженный стон – прикасается ко мне между ног. Мое дыхание становится резким и прерывистым. Касания ее пальцев нежны, но настойчивы, и то, что я чувствую, так похоже на огонь – жаркий и сокрушающий, разливающийся по всему телу волной золотого тепла…
Я пытаюсь примирить в себе два образа – ту Майну, которую я знаю и люблю, и ночную девушку-убийцу. Воина. Часть меня глубоко уязвлена тем, как много, оказывается, Майна от меня скрывала. Теперь я понимаю, что она скрывает и многое другое. Но при мысли, что я могу ее потерять, мне очень больно.
– Мы можем поговорить? – спрашивает она, стоя в нескольких шагах. Я отвечаю раньше, чем успеваю подумать. – Нет. Даже в обгоревшем и грязном платье, которое она еще не успела сменить со вчерашней ночи, Майна прекрасна. Нефритово-зеленый шелк местами порван, в нем зияют прогоревшие дыры, но его цвет все равно подчеркивает золотистый загар ее кожи, платье обрисовывает контуры стройного тела. Я так хочу броситься к ней, обнять, поцеловать, изгнать из ее глаз эту боль. Но воспоминание о хладнокровной убийце в туннеле под театром останавливает меня. Это совсем другая девушка, не та, кого две ночи назад я целовала в темноте. Не та, которая обнимала меня и качала на руках, когда я беспомощно рыдала под деревом имен, не та, с кем я чувствовала себя в полной безопасности. Не моя любимая.
Короткая пауза – и она отвечает на поцелуй. По моему телу прокатывается волна дрожи. С тихим стоном Майна закидывает руки мне на шею, гладит волосы, губы ее жадно раскрываются навстречу моим. Мы сразу попадаем в единый ритм, как будто это не первый наш поцелуй, а стотысячный, выверенный танец, любимая обеими песня. Майна делала это раньше? Эта мысль вспыхивает и гаснет. Или все дело в том, что это мы двое – я и она, и то, что с нами происходит, совершенно правильно, именно так, как должно быть. Я касаюсь кончика ее языка своим. На вкус она словно свежий ливень, словно неистовая чистая буря, ее дыхание пахнет опасностью и жизнью. Желание пульсирует во мне, пробирает насквозь электрическими волнами. Я притягиваю ее еще ближе, наш поцелуй становится все более неистовым. Она чуть прикусывает мою нижнюю губу, и тепло растекается у меня в животе, полыхает жаром между ног, пульсирует огнем, полным страсти. Мои пальцы скользят по шелковистой ткани ее ночной сорочки. Тело Майны такое прекрасное, стройное, мускулистое, твердое, что от ее красоты даже больно. Я хочу познать ее всю, слиться с ней воедино. Даже так – прижавшись кожей к коже, – мы недостаточно близки. Рука Майны гладит меня по спине, обнимает за талию. Я часто дышу, пылая изнутри, словно огонь вот-вот вырвется наружу. Мелькает безумная мысль, что об этом огне и говорил Мастер Тэкоа, когда впал в провидческий транс – о красном пламени внутри меня. Но как это пламя может сжечь дворец? Нет, это тайный огонь, который может зажечь – и которым может согреться, – лишь одна-единственная девушка, чьи губы сейчас сливаются с моими.
Этой ночью я жду, когда весь дом погрузится в сон, а потом проскальзываю в комнату Майны. Она мгновенно вскакивает с постели мне навстречу. – Леи? Что ты делаешь? Я пересекаю спальню в несколько шагов, прижимаю Майну к стене. – Посылаю легкую жизнь куда подальше, – отвечаю я и прижимаю губы к ее губам.
шумно выдыхаю. Майна подхватывает меня, когда я сгибаюсь пополам от душевной боли, и все время, пока в тишине храма звучат мои отчаянные рыдания, она качает меня на руках.
нами шелестят бумажные листья дерева. Я притягиваю Майну к себе, прижимаю к груди так крепко, что чувствую каждый ее вздох – частые, короткие вздохи, рваный ритм.
